Королева Бедлама - Страница 68

— Простите, о чем? — только и сумел он спросить.

— Об убийстве, — ответила она. — Новое. На Баррак-стрит, около полуночи, как мне сказали. И знаете, кого убили на сей раз?

— Гм… даже гадать не берусь. Вы уж скажите мне.

Она разочарованно махнула рукой — дескать, так не интересно.

— Эбена Осли, директора приюта. Слушайте, да вы совсем не потрясены? Странно, разве вы не говорили, что вы в этом ужасном заведении выросли?

— Оно не было таким ужасным… — он чуть не сказал: «Пока там не появился Осли», но вовремя прикусил язык, — …когда я там был. Конечно, мне очень жаль, что Осли убили. Сегодня я вам принес четыре рубашки и три пары панталон.

Рубашки, которую ему запачкал кровью Филипп Кови, здесь не было — она уже годилась только на тряпки.

— А та рубашка, что на вас сейчас? Смотрите, какое противное пятно прямо спереди.

Это ему пьяный Джоплин Поллард удружил. Добравшись до дома, Мэтью сразу замыл пятно, но было поздно. Вообще-то повезло: в «Терновом кусте» такой эль, что мог и дыру прожечь.

— Последняя моя рубашка, — ответил Мэтью. — Придется так обойтись.

— Выпивкой залили? — прищурилась она. — Погуляли вчера вечером?

— Да — на оба вопроса.

— Я чую табачный дым. Ох уж эти мне привычки джентльменов! Вы, мужчины, вечно пачкаете, а мы, женщины, убираем. Ладно, будут готовы к понедельнику. Если не успею — ко вторнику. Да, кстати! — Она поманила его поближе. — Вы моего Мармадьюка не видали последнее время?

— Мистера Григсби? Видал.

«Мой» Мармадьюк? Похоже, эти двое не только интересненьким обмениваются.

— Так вот, если его снова увидите, передайте ему: мне надежные люди сказали, что одна дама из общества с Голден-хилл заказала себе серебряный сервиз из Амстердама, а когда ее мужу показали счет, его голос заглушил бы любую пушку. Ну, она тоже в долгу не осталась, и началась битва. Их аж на Лонг-Айленде было слышно. Чуть до убийства не дошло, вот что было.

— Кого убивали, жену?

— Да нет, мужа! Кто ж не знает, что в доме заправляет Принцесса… опа, ну как вы у меня это ловко выудили! Мэтью, я этого имени не говорила!

— Принцесса Лиллехорн?

— Нет-нет-нет! Я ничего такого не говорила! Идите, идите, Мэтью, по своим делам. Только не думайте, что на Золотом холме жизнь золотая! Так вы передадите Дьюку, да?

— Обязательно.

Мэтью направился к двери, но иногда от вдовы Шервин вырваться было не проще, чем из лужи смолы.

— Какую это таверну вы вчера исследовали, Мэтью?

Лгать не имело смысла, потому что вдова чуяла ложь за милю и кидалась вслед, как гончая за зайцем.

— Немного времени провел в «Терновом кусте».

— Бог мой! — Вдова сделала большие синие глаза. — Отложили в сторону ваши небесные книги и решили спуститься к нам, приземленным язычникам?

— Я надеюсь, что один вечер и одно пятно не означают выпадения из благодати?

— Да нет, вы могли как раз в нее вляпаться! Так зовут новую шлюху Полли, Грейс Хестер. И работает она в «Терновом кусте».

— Вот уж чего я точно не знал.

И тут Мэтью стукнуло в голову, что в этом городе никто чашку чая не выпьет, не разобьет и не написает в нее так, чтобы об этом не узнала вдова Шервин. Ее крупная личность была лампой — да чего там, маяком, — притягивавшим к ней все истории радости и скорби, смеха и интриг, о которых никогда ни один констебль и ни один магистрат не услышат. Мэтью понял, какое она сокровище для его новой профессии — решателя проблем. И к тому же как она может быть полезна просто как говорящая доска объявлений.

— А что вы на меня так смотрите? — спросила она, переставая перекладывать белье из корзины в корзину.

— Да просто так, — ответил он. — Просто подумал, как вы тут всех знаете и про всех тоже. Вы же здесь уже живете — сколько?

— В городе — двадцать восемь лет. И двенадцать лет в этом доме. И вполне горжусь каждым прожитым днем.

— С полным правом. — Он улыбнулся ей лучшей своей улыбкой. — Я бы лично точно не мог без вас обойтись.

— Еще как могли бы! В Нью-Йорке, кроме меня, три прачки, выбирайте любую. Только к Джейн Невилл не ходите, она слишком дорого берет. Я бы назвала это воровством. Даже грабежом среди бела дня, тем более что она когда мыло варит, жира не докладывает… — Вдова замолчала, и на ее лице расцвело понимающее выражение — дошло. — А, поняла, к чему вы клоните. Так что вы хотите знать и про кого?

Мэтью оглянулся на дверь, проверяя, не входит ли кто-нибудь прямо сейчас.

— Общее впечатление, про Эндрю Кипперинга.

— А зачем?

— Я его видел вчера вечером в «Терновом кусте». Он был со своим партнером, Поллардом — вот это пятно от поллардовской кружки эля. Они там играли в кости за одним столом.

— Вы так и не сказали, зачем вам.

Лицо у вдовы было теперь полностью серьезным.

— Мне любопытно, — объяснил Мэтью, — почему адвокат Кипперинг не спит так поздно по ночам.

Больше он ничего не добавил.

Вдова Шервин наклонила голову набок, посмотрела на него пристально:

— Уж если вы решили спуститься в гущу простых людей, — сказала она, — то не стоит начинать с Кипперинга. Судя по тому, что я слышала, он может прежде времени затащить вас в могилу.

— Насколько я понимаю, он ведет активную жизнь?

— Пьянство, игра и бабы — может быть, не в другом порядке. Но это же всем известно?

— Тогда скажите мне что-нибудь, что известно не всем.

— Кипперинг не мой клиент. И Поллард тоже. Но Фитцджеральд приходит сюда регулярно. О нем я вам могу кое-что рассказать, если вам, интересно.